Все футболисты клуба Гвардейцы клуба Зал Славы

 

Родился 18 ноября 1972 года в Черкассах. Рост 179 см, вес 74 кг.

Воспитанник черкасского футбола. Играл почти на любой позиции, разве что в воро­тах его не наблюдали.

После окончания карьеры работает в Феде­рации футбола Украины. Два года трудил­ся в Ассоциации ветеранского футбола, а с прошлого года – заместитель главы коми­тета по вопросам спортивных сооружений и безопасности проведения соревнований. Семейное положение: жена Оксана, сын Даниил (родился в 1998 году в Киеве, но вскоре с мамой приехал в Харьков; зани­мается футболом, но без фанатизма – без спецшкол и интернатов; в отличие от отца, левша).

 

Еженедельник "Футбол" (Харьковский спецвыпуск, №4, январь 2010 г.)

 

«ГОЛД» ЭТО ЗОЛОТО,«ГОЛ» ЭТО ЦЕЛЬ

Вы не представляете себе, насколько это сложно – найти В ФУТБОЛЕ УМ­НОГО И ЧЕЛОВЕЧНОГО СОБЕСЕД­НИКА. Не исключаю, что ключевое слово здесь «футбол», но это и в жизни не так просто, думаю, вы это тоже про­чувствовали.

Так вот, случайное, в общем-то, зна­комство с Вадимом Гольдиным привело к счастливому и гармоничному сочета­нию всех пяти факторов. Ехали из Харь­кова в Киев, оба – из служебных ко­мандировок, вот и пересеклись в одном купе... Обнаружилось, как вы догадыва­етесь, полно общих тем для разговора, а уже в процессе выяснилось, что взгляды по многим вещам довольно близки, что сделало общение втройне интересным, а там и достаточно откровенным.

Да, Гольдин никогда не был примой и к звездам даже отечественного футбола его не причислить – беззаветный и добросо­вестный трудяга, пахарь зеленых газонов, всегда честно исполнявший свою рабо­ту, не забывая при этом ее любить. Быть может, это покажется парадоксальным, но именно с такими игроками – не изба­лованными общим вниманием, начисто лишенными высокомерия и показушно-усталого взгляда на жизнь, интереснее всего. А тут и вовсе – Гольдин отлично и литературно говорит, ирония и самоиро­ния у него присутствуют в лучшем виде, что не мешает по соседству располагать­ся уверенности и чувству собственного достоинства. Выглядит респектабельно и солидно, в то же время – вполне спортив­но, благо карьеру игрока завершил совсем недавно, а сейчас активно играет по вете­ранам. В свободное от работы в комитете по сооружениям время.

Я бы рекомендовал вам не терять Вадима Гольдина из виду: в свои 37 и при явном наличии головы на плечах, а также знании футбола (по определе­нию!) он очень и очень перспективен в плане... ну, не хочу сказать «карьеры», а еще меньше стремлюсь подставить Вадика под реакцию кого-то из всюду имеющихся персонажей («Ах ты слиш­ком умный!..»). В общем, мне почему-то кажется, что всё у него получится.

Ну а интервью с ним и последую­щая расшифровка записей, несмотря на приличную нагрузку, доставили мне колоссальное удовольствие. Надеюсь, что и вам будет интересно со всем этим ознакомиться.

Особенно харьковчанам. Вы только представьте, вызовите из памяти хранящиеся там смутные образы: сезон–1997/98, «Металлист» идет на подъем, как когда-то в конце 70-х, болельщик возвращается на трибуны; сезон–1998/99, снова в «вышке», кошмарное начало и очень бодрое продолжение с мыслями чуть ли не о еврокубках, так же и в следующем сезоне; расставание с Михаилом Фоменко (который не скрывал – ушел из клуба из-за слабого финансирования) и отступление, воз­вращение Михаила Ивановича и но­вый подъем, увенчанный небывалым и таинственным скандалом весной 2002 года; новое расставание с Фомен­ко и новое крушение – из разряда тех, о которых принято говорить: «Упасть, чтобы подняться»... Гольдин – живой свидетель и активнейший участник этих героических, в чем-то наивных и даже ограниченных, но, быть может, прекрасных лет!

Разумеется, Вадим – отнюдь не харь­ковчанин. Мне горько произносить это «разумеется», но «Металлист» откровен­но небогат собственными воспитанни­ками, славу ему зачастую несли и ковали приезжие. Впрочем, не так уж это важно, чтобы всерьез заморачиваться на пред­мет «свой – чужой»... Тем более, Голь­дин и его семейство искренне полюбили город и по сей день вспоминают о годах, проведенных в Харькове, с ностальгией. Есть в этом что-то очень правильное и привлекательное, согласитесь!

 

«ЧЕРНАЯ ДЫРА» В ПОСЛУЖНОМ СПИСКЕ

Начну в лоб. Вот досье, Андрей Кудырко помог, подготовили. Очевиден пробел на заре карьеры: скромное нача­ло, а потом бах! Вообще пропал на два года. Колись, за кого играл?

Признаться, первые годы футболь­ной карьеры уже с трудом припомина­ются. Это ведь еще в Советском Союзе было, когда «Днепр» во второй лиге играл, в Украине-то я уже ниже первой никогда не опускался... Вот что точ­но помню – первый выезд, куда меня взял наставник нашего «Днепра» Вик­тор Степанович Жилин, был, как тогда играли, сдвоенный: Коммунарск и Алчевск. Тогда-то я и вышел дважды на замену, да... Надо сказать, любил меня Степаныч. Любил и верил, видел во мне крайнего хава.

Правого или левого?

Ой, ему было совершенно без раз­ницы. Жилин вообще молодого фут­болиста выпустить на любой позиции, вплоть до вратарской. Но надо сказать, что школу я тогда прошел очень прилич­ную. А потом моя свадьба с футболом на два года прервалась. Как раз весной я сыграл ту пару матчей, а потом закончил школу и поступил в Черкасский педин­ститут, разумеется, на факультет физи­ческого воспитания. Точнее, не свадьба, а брак мой с футболом был расторгнут по взаимному согласию.

И как же вы совместно нажитое иму­щество поделили?

За неимением такового – что я там, пару зарплат каких-то получил! – расставание прошло спокойно, без скандалов и дележки. Хотя зарплаты те еще в рублях были и превышали роди­тельские, но разошлись они мгновенно, словно в карты проиграл – какие-то духи покупал, банкеты устроил... Но всё – футбол как отрезало с поступлением в институт.

То есть ты стал серьезно учиться.

Как же! Я стал пить, курить, появи­лись девочки и всё, что с этим сопряже­но.

А деньги где брал?

Так я же с родителями жил! Хвата­ло.

А кто же родители?

Мама работала преподавателем на курсах кройки и шитья, отец 41 год про­работал на Черкасской табачной фабри­ке. Самые что ни есть рабочие люди.

И сейчас трудятся?Нет, слава Богу. Отец ведь у меня 38 года рождения... Четыре года назад они эмигрировали в Германию, живут в Лейпциге. Я-то у них из-за занятости на работе бываю реже, чем хотелось бы, а вот жена и сын гостят частенько. Каж­дое лето месяц обязательно проводят.

 

ТРИ НЕДЕЛИ ПРЕОБРАЖЕНИЯ

Что же подтолкнуло тебя к возвраще­нию в футбол?

Ну, во-первых, я женился.

Только гулять начал и тут же себя за­хомутал?!

Ну... В общем, я женился. Случи­лось это со мной рано, еще и двадцати не было. Жена у меня киевлянка, а в Черкассы приехала учиться. В столице ей сказали четко – в Киевский инфиз вы можете и не поступить, а вот в Черкас­ский пединститут имелась стопроцен­тная гарантия. Достаточно было при­ехать, подать документы и кое-как, то ли пешком, то ли боком, то ли с доской проплыть сто метров. Жена у меня очень серьезно и неплохо играла в волейбол, какое-то время входила в сборную Ки­ева и за Черкассы в начале нашего сту­денчества тоже играла.

Небось, она и ростом выше?

(Едва заметная пауза.) Да-а, на один сантиметр. Но утром мы одного роста! Кроме того, совершенно по этому пово­ду не страдаю.

Лишь бы она к этому нормально от­носилась... (Смеемся и вспоминаем туфли на толстенной подошве, которые носят Медведев и Николя Саркози.)

...И вот прошло после женитьбы около девяти месяцев :–) ... В пединс­титуте была команда, которая заявилась на традиционный ежегодный турнир по мини-футболу имени Ивана Яремчука.

Это он спонсором, что ли, выступал?

Нет-нет, обычный турнир, где ко­манды платят взносы и из этого произ­растает организация. Яремчук, впрочем, пару раз на открытия-закрытия подъ­езжал. Так вот, в первых числах января 1993 года я играл за нашу институтскую команду. Тогда мы понятия не имели ни о футзале, ни о мини-футболе, играли обычным футбольным мячом, который скакал до потолка, но не в этом дело. На трибуне сидел тогдашний тренер чер­касского «Днепра» Семен Михайлович Осиновский, добросовестно просмат­ривая все матчи.

Тут нужно уточнение сделать – за эти полтора года, что прошли после окончания школы, я в профессиональном фут­боле не играл, а так играл вполне активно. «Хлебороб» чернобаевский, «Ротор» чер­касский – команды менялись, я проводил там десяток матчей, тут десяток... Мыкал­ся по области. Деньги какие-то урывал, конечно, хотя тогда не особенно об этом задумывался – скорее, просто хотелось играть. Футбол как профессию вообще не рассматривал, мыслями типа «Я же учился, но всё пропало» не терзался, ско­рее, светило мне по окончании института стать учителем или тренером. Всё текло и происходило как-то само собой.

И вот Осиновский подошел ко мне и говорит: «А давай попробуем еще в ФУТБОЛ поиграть?! Я приглашаю тебя в команду». Но тогда зимой почему-то не сложилось. «Днепр» играл еще во второй лиге, но лидировал и явно собирался на подъем в первую лигу, что в итоге и про­изошло. И вот летом, за три недели до начала очередного чемпионата – я играл тогда за Корсунь-Шевченковский, была и есть такая команда, где-то на области сейчас выступает – команда вернулась с несостоявшегося сбора в Каховке. Что-то там не вышло, и эти три недели «Днепр» готовился в Черкассах на базе. Мне пред­ложили тренироваться вместе с «Днеп­ром» и... В общем, так я за три недели превратился из перекати-поля областного масштаба в игрока команды первой лиги. В первом туре вышел в основе на позиции левого крайнего полузащитника – это был матч со стрыйской «Скалой». Мы ее обыграли 1:0, и я так и играл слева, забив за полсезона четыре мяча. Вот и был на­стоящий мой дебют, можно сказать, мое настоящее вхождение в футбол.

 

МУДРЫЙ И СПОРТИВНЫЙ ПАПА

Стало быть, задатки кое-какие име­лись?

Да, наверное. Блуд Александр Ни­колаевич, Казенков Рудольф Констан­тинович и Першин Вячеслав Влади­мирович – вот тренеры, которые эти задатки всячески развивали. Именно эти три человека очень сильно повлияли на мое футбольное становление.

С какого возраста занимаешься фут­болом?

Как пошел в школу. Причем одно­временно занимался футболом, гимнас­тикой и плаванием. Некоторое время совмещал, но потом папа мудро сказал: «Так мы поступать не будем. Выбирай, сынок». А папа у меня еврей...

И что, на скрипочке ты играть не учился?

(Смеемся.) Нет. Папа у меня был очень спортивный, а футбол просто обо­жал, фанател по московскому ЦСКА, «Советский спорт» вычитывал до строч­ки, впрочем, как и «Известия». Любил спорт и при этом был и, слава Богу, есть очень эрудированный. Мама у меня одно время занималась фехтованием, так что я из спортивной семьи. Гены, не гены, но меня к спорту тянуло всегда. Были у меня неплохие перспективы в гимнастике, был я прыгучим и подвижным ребенком, но папа сказал выбрать и я выбрал то, что находилось поближе к дому. Футбольный стадион располагался примерно в паре километров – пешком, особенно летом, сущая чепуха. Там я и тренировался, как принято говорить, азы постигал.

А в школе как учился?

Закончил с одной тройкой. По хи­мии – упорно у меня молекулы делиться не желали!

 

КОНТРАКТ В ТЕМНОЙ КОМНАТЕ

Однако вернемся к профессионально-футбольным временам.

Два года я играл в «Днепре». Имен­но на столько я подписал контракт, если это можно так назвать... Начальник ко­манды завел меня в темную комнату на базе, подсунул бумагу и на мою попытку вчитаться и вычислить условия отреа­гировал примерно так – мол, Вадик, ты только заиграй и всё получишь! Ты же понимаешь, сейчас так принято, что-то надо подписать, а мы тебя по-любому не обидим, ты же свой, черкасский, да­дут и машину, и квартиру, и холодиль­ники... Ни о каких подъемных речь не шла,я подписал чистый лист бумаги и честно эти два года оттарабанил как сле­дует. Ведь мы после первого круга ли­дировали, представляешь? А команды в лиге были вполне приличные, в том сезоне наверх пошли «Прикарпатье» с братьями Юрченко, одного из которых в сборную вызывали, и «Николаев». Ни­какими сверхкачествами я не отличался, спецклассов, интернатов и академий не заканчивал, но... Наверное, очень хоте­лось играть, я кажется, об этом уже гово­рил. Вот бежал я хорошо, это да. Даже не знаю, от кого у меня это качество.

Левша?

Нет, несмотря на то, что частенько играл слева, я как раз правша. Правда, левая у меня не тещина и не только доя ходьбы предназначена.

Во втором своем сезоне даже был ка­питаном команды. Но это было связано и с тем, что многие у нас поуходили. На­чались, как всегда, финансовые пробле­мы! Кто нас тогда только ни поддержи­вал – даже завод шампанских вин одно время...

Зарплату шампанским не выдавали?

Ну разве что по праздникам! А тогда команду покинули Евглевский, Школь­ников – они ушли в иванофранковское «Прикарпатье», Осташов перебрался в донецкий «Шахтер»... Но мы молодым составом кое-как справились – в первой лиге остались. Тут и подоспело предло­жение от ахтырского «Нефтяника». Дело в том, что тот самый Першин уехал туда работать помощником у Андрея Анд­реевича Бибы. Он, Вячеслав Владими­рович, мне и сказал: «Значит так. Дома играть нельзя – это еще советский футбольный закон. Надо ехать!» Я очень не хотел поначалу, сомневался, упирался... Да и «Днепр» отпускать меня не хотел, но я не стал продлевать с ним контракт.

По идее, тебя с полгода должны были прессовать на предмет нового контракта – чтобы не ушел бесплатно.

Нет, им было просто не до этого – концы с концами свести бы!.. В «Не­фтяник» я тоже приехал всего за не­сколько дней до начала чемпионата, но, в отличие от Черкасс, быстро понял, что здесь костяк сформирован и пробиться в него будет очень непросто. Меня, в принципе, предупреждали – мол, куда ты едешь, там в Ахтырке такие звери все за 30, тренер консерватор, тебя никто и близко к составу не подпустит... Может, и подзаработаешь, но на банке проси­дишь. Зачем тебе это, ты же молодой... А мне было уже 23 года. Почти 23.

 

ТЕПЕРЬ Я ПРОФИ!

Нелегко пришлось?

Действительно, туров 6-7 ушло на то, чтобы адаптироваться в новой команде. Биба и вправду оказался до­статочно консервативным тренером, тактике и выбору людей, однажды сде­ланным, не изменял.

Он еще и молчун изрядный, как мне кажется...

Точно. Особенно в работе – про­изводит впечатление очень замкнутого человека, весь в себе. При этом чрезвы­чайно юморной, с потрясающим умени­ем пошутить вовремя, а когда надо – и завести команду. Неплохо, признаться, было в «Нефтянике», к тому же помо­гало осознание того, что Биба – леген­дарный игрок киевского «Динамо». К сожалению, наше сотрудничество не за­тянулось, и по разным причинам Андрей Андреевич из Ахтырки уехал. А вслед за ним покинул команду и Першин, хотя ему предлагали остаться – ушел из соли­дарности. Потом были и харьковчанин Довбий, и Ермак – легендарный для Ахтырки футболист, который играл там всю жизнь... В общем, назову опыт «Не­фтяника» неоценимым. Сейчас, когда я уже закончил профессиональную ка­рьеру, могу всмотреться в прожитое и сыгранное и сказать – именно там, в Ах­тырке, я стал настоящим футболистом-профессионалом. Черкассы – это было мое начало, а Ахтырка означала станов­ление как игрока. Я научился правильно готовиться к играм, не смотреть на то, что делают и как ведут себя другие игро­ки, пусть даже старшие и более опытные товарищи, а выбирать то, что нужно и удобно мне.

Ты пил, курил?

Да, когда играл, покуривал немно­го. А к алкоголю у меня всегда было спокойно-сдержанное отношение. Так, компанию поддержать, посидеть, если есть хороший повод или после игры... Но до поросячьего визга – это не мое. Никаких проблем с алкоголем у меня никогда не было. Хотя должен сказать, что во всех командах, где я играл, про­блемы такого рода возникали постоян­но. Не у меня, но возникали.

Ачто мы хотим – вся страна пьет! Что, футболисты – исключение?

(Грустно смеемся.) В общем, Биба видел своих одиннадцать игроков на поле, и первый круг в «Нефтянике» с точки зрения попадания в состав про­шел для меня почти незамеченным.

            Хотя всё же к концу года ситуация улучшилась. «Нефтяник» в самом деле был очень специфической командой из разряда «Клуб, кому за 30». Анд­рей Андреевич считал, что в 30 только расцвет футболиста наступает. И у него действительно были подобраны игра­ющие ребята, а команда могла решать задачи как минимум попадания в пятер­ку.

 

ДОГОВОРНЯКИ ПО ПАЛЬЦАМ ДВУХ РУК

Про Ахтырку часто говорили, что эта команда первый круг играет, набирая очки, а потом всё сдает.

Это большое заблуждение – ниче­го подобного я в ахтырской команде не наблюдал что в первый свой приход, что во второй! И вообще, опережая вопросы по этому поводу, замечу: матчей из тех, что принято называть договорняками, в моей карьере набирается немного. Были они, греха таить не буду, но пальцев двух рук вполне хватит, чтобы все их пере­считать. Два, максимум три процента.

И кто выступал «массовиком-затей­ником» в таких мероприятиях?

По-разному. Бывало, что футбо­листы решали между собой и без учас­тия тренеров, случалась и дележка три в три. Все подобные поединки я прекрас­но помню и считаю это лишним дока­зательством их немногочисленности иначе я бы им давно счет потерял! Во­обще, у нас много преувеличений на эту тему. Что в интернете, что в прессе лю­бят лепить ярлык «Сдача». Только нуж­но быть футболистом, чтобы понимать, каково это – сдать игру. И с чем это свя­зано! Ни один нормальный тренер, ни один нормальный футболист не пойдет на это, если у него нет очень серьезной заинтересованности – или в турнирных очках, или денежной. А какими должны были быть деньги? Понимаешь, мы ведь играли в то время, когда за подобные вещи могли сначала приковать к бата­рее, а потом и отпилить что-нибудь!

И доводилось встревать в подобные неприятности?

Нет. Ни со мной, ни с моими друзь­ями такого не случалось. А вот запугива­ния были, куда ж без этого.В Черкассах еще было, на разминке – дескать, толь­ко попробуйте сегодня сдать игру, конец вам. Самое интересное, что исходило от тех самых людей, которые задерживали или вовсе не платили нам зарплату! А мы выходили и бились.

Мне очень нравится фраза и я часто ее повторяю: «Если команде не платить зарплату, рано или поздно она примется платить себе сама». Это так?

При одном условии – команда должна что-то из себя представлять! Хотя... У нас и сильные соперники иногда боятся собственной тени и могут захотеть под­страховаться. Так вот один раз мы сдали игру за деньги, конечно, я не буду гово­рить кому и когда, но что было, то было. Полученные за это деньга мы поделили строго поровну.

Между всеми?

Да, между всеми игроками коман­ды. Исключая, к сожалению, тренеров и персонал. И что интересно: через час нас всех уже принялись таскать к руко­водству и там назывались совершенно точные суммы. Но, разумеется, никто из нас ни в чем не признался, а доказать что-либо было невозможно. Мы ведь не впадали в маразм, как в матчах, которые послужили поводом для разбирательств – «Борисфен» – «Полесье» и «Карпаты» – «Спартак» (Сумы)!

Сейчас, кстати, намного сложнее – ведь раньше матчи не записывались в таком количестве и их почти не пока­зывали по телевидению. Я вот пытаюсь припомнить – сколько раз матчи с моим участием (а я все-таки немало поиграл и в высшей лиге!) показывали по телеви­зору? Полное впечатление, что пару раз в «Металлисте», и то с «Динамо» – всё! Разумеется, региональное телевидение я не учитываю. Такого, как сейчас – из восьми матчей тура транслируют ми­нимум семь – не было и близко, в этом плане мы сделали большой шаг вперед.

Закругляя денежную тему, скажу, что «Нефтяник» – первая команда, за пе­реход в которую я получил подъемные. Три тысячи долларов! Выдали их мне купоно-карбованцами, и я получил та­кой блок денег примерно сантиметров пятьдесят на семьдесят. В обычный ку­лек он не влазил. Это было, помнится, пятьсот миллионов карбованцев – на секундочку, полмиллиарда. Побыл я мультимиллионером... Хранил я эти деньги в тумбочке, причем дверка не за­крывалась – потому что не влезали пач­ки! А инфляция была такая, что через четыре дня, когда я наконец добрался до Киева – а поменять купоны на валюту можно было только там – мне за всю эту кучу дали уже не три тысячи долларов, а две тысячи восемьсот.

Помнится, я тогда, будучи старшим лейтенантом, преподавателем, получал долларов пятьдесят – семьдесят...

Вот такое было лихое и веселое вре­мя. (На этот раз смеемся веселее – мы его пережили!).

 

ХОЗЯИН С СИГАРЕТОЙ В ПЕРЕРЫВЕ

Второй твой сезон в «Нефтянике»...

Зачем-то нам поставили задачу вы­хода в высшую лигу – на мой взгляд, на­прасно. Тут, наверное, нужно немного рассказать о самом клубе. Опекал нас Роман Константинович Рапий – началь­ник местного нефтегазового управления, Бог, царь и герой для «Нефтяника» в одном лице. По-моему, он не занимал в клубе президентской должности, но всем реально заведовал он, в частности, контракты до единого проходили через его руки, переговоры тоже он проводил. Болел футболом искренне и самозабвен­но, за команду переживал всей душой и эту душу в нее вкладывал. Все проблемы футболистов решались безотлагательно и делово – сегодня ты сформулировал проблему, а завтра она решилась. Де­лалось всё – только играйте. Стади­он, оборудование тренажерного зала – всё это он, Роман Константинович. К сожалению, Рапий трагически погиб разбился джип, в котором он ехал, с ним погибло еще несколько человек... Мутная история, но это уже было после того, как я покинул Ахтырку. Кстати, «Нефтяник» – тот редкий случай, когда рассчитались полностью, до копейки.

Было такое, чтобы Рапий заходил после игры и говорил – мол, сегодня вы сыграли классно, получите премию?

Он не только после игры, он и в пе­рерыве мог запросто зайти в раздевалку. При этом он закуривал сигарету More, присаживался к кому-нибудь, обнимал его, потного – а летом могла жара граду­сов тридцать стоять! – и расспрашивал ну как дела, что не ладится, чем по­мочь? Такие были отношения. Сейчас как-то сложно представить президента клуба, который в перерыве заходил бы к своим игрокам и закуривал, допустим, сигару... Рапий знал всё обо всех.

Народ на футбол ходил?

А куда ж ему еще деваться, в Ахтырке-то? Так что тысячи три по минимуму собиралось всегда.

 

АЛКОГОЛЬ ПРИ ФОМЕНКО НЕ МЕШАЛ

Как на горизонте образовался «Ме­таллист»?

Я об этом узнал заранее, так что само предложение неожиданностью не стало ни в коей мере. Мой старый знакомый тогда был в «Металлисте» на просмотре, всё шло к подписанию контракта, но потом почему-то у них не сладилось... Но перед тем он приезжал в Ахтырку и не то за чашкой кофе, не то за кружкой пива сказал – вот, мол, готовь­тесь, харьковские вас активно просмат­ривают. А когда уже позвонил Виктор Михайлович Удовенко, он тогда был на­чальником команды в «Металлисте», я собрался и приехал в Харьков. А что там ехать – 110 километров... Поговорили мы с Михаилом Ивановичем Фоменко, и сразу же состоялось подписание кон­тракта. Проблем не возникло никаких, потому что мой контракт с «Нефтяни­ком» закончился.

Надо сказать, Фоменко многих тогда забрал из «Нефтяника». Я, Алексей Таргонский, который сейчас начальником команды в «Металлисте», Ян Школьни­ков, Олег Лукаш,Дима Рудняк – мы уже в Ахтырке поддерживали тесные отно­шения и прекрасно знали друг друга.

«Металлист» тогда как раз решил пойти на повышение?

Безусловно, именно такая задача была поставлена перед сезоном. Фомен­ко уже год руководил командой (Миха­ил Иванович принял команду в 96-м, когда она бултыхалась на 22-м месте в первой лиге из 24-х и приподнял ее на 12-е. Оказалось – неплохая стартовая позиция! – А.Ф.), видимо, присмотрел­ся, что к чему. И стал создавать свою команду.

Список требований тебе предъявили сходу?

Я очень был доволен, что на этот раз заключил контракт заранее и провел летнюю подготовку уже под руководс­твом Фоменко – это оказалось очень по­лезно! Хотя сейчас, с высоты прожитых в футболе лет и приобретенных знаний, могу сказать, что ничего из ряда вон в нагрузках Михаила Ивановича не было.

С медболами бегали?

Нет, с медболами тест Купера мы не сдавали :–) А вообще, обязательно хочу сказать: труд футболиста очень тя­жек, опасен для здоровья и чреват все­возможными последствиями, а потому игроки в подавляющем большинстве своем заслуживают тех денег, которые получают. Всякие, конечно, встречают­ся персонажи, но уверен, что у 90 чело­век из ста есть голова на плечах и они прекрасно понимают, на какие жертвы должны идти в футболе.

На какой позиции ты отыграл в «Не­фтянике»?

Играл слева и справа, реже – в нападении. В обороне меня тогда не исполь­зовали.

А в «Металлисте» кем тебя видели?

Поначалу – нападающим. И, на­верное, сезона три я отыграл в нападе­нии, в основном в паре с Рудняком. Это потом уже начались перестроения на крайнего полузащитника, линейного... Было у Михаила Ивановича пару схем, в частности, его излюбленная 3–5–2, при необходимости легко превращавшаяся в 5–3–2.

Фоменко слывет очень жестким по характеру.

В каком плане жестким? Требова­тельным – это да, но что это за тренер без требовательности?! Схема в футболе очень простая: от тренера требуют ре­зультата, он требует результата от нас, а мы, игроки, добываем этот результат на поле. И если он от нас не потребует, мы и побежим кто в лес, кто по дрова.

Сезон, в котором стояла задача вер­нуться в «вышку», вы начали с двух пора­жений.

Да... Пару человек, которые на сбо­рах наигрывались как основные, в итоге в этих играх участия не приняли. Были причины...

Что, неужто? (Щелкаю себя указа­тельным пальцем по горлу.)

А-а, нет! О том, чтобы алкоголь ме­шал играть в футбол, при Фоменко во­обще речь не шла. А у меня – всегда, не только при Михаиле Ивановиче. Футбол и водка несовместимы. Мы, конечно, позволяли себе всё, но только в количес­твах, которые не мешали нам... Скажем так: показывать то, что мы показывали. Начали мы с выезда в Николаев и Нико­поль, привезли оттуда ноль очков, про­играв 1:2 и 0:2. Спишем это на притирку друг к другу и прочие сложности старта серьезно изменившейся команды.

Зато в следующий раз вы проиграли очень нескоро!

Четыре матча подряд мы точно по­том выиграли – дома Тернополь и Луцк, а потом у нас был выезд в Ахтырку и Сумы. Так получилось: еще месяц назад мы играли за «Нефтяник», а тут полко­манды бывших приезжает уже в составе «Металлиста»! Забили им четыре мяча, пропустив всего один, причем забили те, кто и играл в Ахтырке – Школьни­ков, Гольдин, Лукаш.

И началось триумфальное шествие в высшую лигу.

Нет, никакого триумфального шес­твия у нас не было! После первого круга мы шли то ли третьими, то ли четверты­ми. На первом месте был «Николаев» с Анатолием Заяевым, второй – винниц­кая «Нива» с Александром Ищенко, ка­жется, да еще и «Динамо-2» вклинилось. Ну а потом у Винницы начались финан­совые проблемы, и мы очень быстро ее обошли, решив вопрос с путевкой на­верх заранее. Концовка сезона уже была достаточно спокойной, и мы начали загодя готовиться к встрече с высшей лигой. Роман Пец тогда вернулся из Из­раиля, Виталик Скиш из Одессы подъ­ехал, Андрей Кирлик... Такое вот было усиление – из тех, кого я помню. Скишу не удалось по разным причинам себя проявить полностью, а вот Пец и Кир­лик, конечно, стали фигурами очень ве­сомыми, таких не забудешь.

 

КОМАНДА ДРУЗЕЙ

Вчем заключалась сила того «Метал­листа»? Нельзя ведь сказать, что состав у вас был сильно звездный или просто звез­дный.

Дружная у нас очень команда была. Играть – вместе, тренироваться – вмес­те, идти куда-то – так тоже вместе. Са­мые светлые воспоминания о нашей компании – Рудняк, Иваненко, Таргонский, Тофан, Горяинов, Школьников, Кучер... Мне кажется, эта атмосфера свойственна и нынешнему «Металлис­ту».

Проблемы с финансами были?

Случалось. Когда я пришел, еще в первой лиге, и потом президентом был Валерий Михайлович Бугай, ему на сме­ну через несколько лет пришел Алек­сандр Борисович Фельдман... В общем, были проблемы. И по подъемным, и по премиальным, причем тянулось всё это очень долго и здорово отвлекало, напря­гало. Вот опять же – вспоминаю спустя десяток лет и разве что с большим тру­дом понимаю, как Фоменко удавалось держать нас в ежовых рукавицах. Так мало того что удавалось – мы ведь в пер­вые два года после возвращения занима­ли шестое и пятое место!

Могли и в 99-м пятыми стать, в пос­леднем туре дома ничья против Мариупо­ля устраивала! Но попали 0:1, а я получил неоценимый опыт телевизионного ком­ментария... Отвратительная была игра.

Да уж, ничего хорошего. Тем не менее, и шестое место было для нас ус­пехом. Даже больше того – сродни под­вигу! В обойме первой команде всегда было максимум 13-14 человек, и можно считать чудом, что этим количеством удавалось обходиться.

То есть команда прыгала выше голо­вы?

Ну если и не выше головы, то иг­рали мы на максимуме возможностей. У нас ведь футбольных «академиков» – тех, кто закончил бы футбольные шко­лы, причем желательно еще советские, с традициями и уровнем, когда отбирали лучших или выпускали лучших – было раз два и обчелся. Ну, Пец и Школьни­ков закончили харьковский спортинтернат. Остальные были, по большому счету... нельзя сказать, что самоучками, но думаю, ты понимаешь, что я хочу сказать.

Назовем это явление «народный фут­болист»... Итак, команда при всей своей «неакадемичности» и внешней простоте постоянно оказывалась где-то возле еврокубковых позиций.

И в 2002 году даже выбралась в эти самые еврокубки! После чего последо­вало достопамятное дело, раскрученное запорожскими юристами, и в Кубок УЕФА отправился играть «Металлург».

Ходит весьма популярный слух, что «Металлист» только изображал борьбу, потому что на самом деле клуб не хотел выбираться в Европу – выиграть бы там ничего не выиграли, а потратиться при­шлось бы конкретно. Как бы всё это спек­таклем не оказалось...

Я не знаю, хотел «Металлист» или не хотел, но еще до того, как мы заняли четвертое место, дающее право старто­вать в КУЕФА, туров за пять до этого, в команде поползли слухи, что мы в Евро­пе не будем играть при любом раскладе. А будет – Запорожье.

Тот случай, когда дыма без огня...

К счастью –или к сожалению, это уж с какой стороны смотреть! – нашим тренером был Михаил Иванович, кото­рый на любые слухи реагировал просто: наше дело играть и выигрывать. Не надо занимать восьмое или там двенадцатое место – оно ничего не дает. Нужно за­нимать первое или, в крайне случае, вто­рое место. Поскольку они в Украине уже заняты, то для нас остается третье или четвертое, еврокубковое место. Будем мы там играть или нет – это уже вопрос третий, а сейчас мы должны постараться занять такое место. И всё. Мы постара­лись и заняли... Всё остальное – вопрос высшего руководства, президентов клу­бов, Федерации футбола и так далее.

 

НА ПЕРВЫЙ – ВТОРОЙ!

«Первое и второе место в Украине не разыгрывались». В чем это проявлялось?

Всё же тогда безраздельно занятым казалось только первое место. К счас­тью – подчеркиваю, к счастью! – мне довелось попасть под эту машину Лоба­новского. По испытанным в матче про­тив «Динамо» нагрузкам я понял, что такое играть в Лиге чемпионов. И даже не просто играть, а выигрывать в Лиге чемпионов – ибо против нас играла та самая команда, которая вскоре выйдет в полуфинал этого турнира.Я считаю, что сыграть против такого соперника приятно и почетно. Хоть они и разнесли нас 6:1 в Харькове. Это был второй тур, а в первом мы попали в Мариуполе 0:2... Это потом уже станет ясно, что даже в разгромном поражении от того «Дина­мо» нет ничего унизительного.

Валерий Васильевич как-то расска­зывал, что в Харькове доводилось играть по схеме 2–2–6 – поскольку «Металлист» всей командой в обороне, держать игроков сзади не имеет ни малейшего смысла.

Да, такова была разница в классе. И за «Динамо» первое место было за­креплено по праву. С «Шахтером» всё же можно было пободаться – они сами играли и давали играть другим. Да, по украинским меркам в Донецке были собраны футболисты на голову выше, но играть с ним можно было. Время от вре­мени. Если бы так совпало: они немного не в форме, мы на пике плюс немного удачи... И в принципе, если не считать злосчастного поражения 0:8 осенью 2000 года, статистика у «Металлиста» против «Шахтера» была более-менее.

Ты участвовал в том позорище?

К счастью, лишь частично – после первого тайма меня заменили. Счет был 0:2, и в перерыве была дана установ­ка: «Игра дается, нужно идти вперед и отыгрываться!» Позволю себе остаться при своем мнении: уступая два мяча в Донецке лезть вперед и кричать, что мы сейчас отыграемся – подарок для ко­манды Прокопенко. Закончилось всё плачевно – получили восемь, а могло и гораздо больше войти. Шли на рекорд...

Но был и другой памятный поединок с «Шахтером» – в Харькове весной 2001 года. Те 1:1 во многом определили исход чемпионской гонки. Героический получился матчище! Причем Горяинов во вто­ром тайме пенальти от Воробья потащил.

Там такой пенальти был левейший – штрафной нужно было в другую сто­рону ставить! Я всё наблюдал со скамьи: Олег Кучер прочитал движение Воробья и поставил корпус. Мяч в ногах у Куче­ра, Воробей об него с разбегу бьется и падает – судья показывает на «точку». Семьдесят какая-то минута... Но Саша в каком-то невероятном броске этот пе­нальти тащит!

Потом рассказывали – правда, ни один из участников не подтверждает та­кую версию, что Воробей был уверен: Горяинов среди тех, кто сдает игру, и по­казал ему угол, куда будет бить. Просто чтобы вратарь случайно не упал туда же...

Да, слухи тогда ходили самые раз­ные, но развития и подтверждения они не получили. Наверное, потому, что ре­зультат оказался успешным.

 

КОЛЮЧИЙ ГОЛЬДИН

Ты всё время играл в основе и, стало быть, играл неплохо. Хотя для нападающего мог бы и побольше забивать. А то положил как-то «Таврии» двушку и всё – это ведь единственный твой дубль был?

Да, я не был особо забивным никог­да. На замену с «Таврией» тогда вышел, Серега Есин сломался в первом тайме... А потом меня постепенно и перевели из нападающих на фланг, а заканчивал я в «Металлисте» при Фоменко и вовсе – то переднего защитника играл, то заднего.

Странно, я всегда считал, что Михаил Иванович привержен к габаритным бекам – этаким лесорубам, а ты со своими 179 сантиметрами как-то не вписываешься.

– А ты на это не смотри! Я игрок очень цепкий, жесткий и злой, друзья еще час­тенько подначивали жену – как ты с ним живешь, он же просто ненормальный? Она удивлялась, они продолжали – это, мол, ты умудряешься быть совершенно разным в жизни и на поле? А вот так. Я не разный, человек-то один и тот же, но играл с полной выкладкой, себя не щадил и другим спуску не давал. Уж по­верь, что такое подкат в исполнении на­падающего, я знаю хорошо. И что такое начинать защищаться у чужих ворот.

Есть у тебя особо памятные голы?

Да как сказать... Забивал я достаточ­но редко, так что в основном все голы помню. А каких-то особо выдающихся среди них не было.

Так зачем же тебя ставили форвардом?

Фоменко видел меня на этой позиции. Видимо, счи­тал, что при моей прилич­ной скорости и умении по­бороться за мяч появляются дополнительные возмож­ности, особенно при нашей контратакующей тактике, ког­да давить на соперника нужно было начинать еще возле его пе­натов. А был я игроком очень жест­ким, я бы даже сказал, грязным, так что надавить мог. Карточек много получал.

Был сезон, когда ты дважды удалился против «Арсенала» – в Харькове с Наконечным что-то не поделили...

А в Киеве я вышел на замену, два раза подкатился под Окодуву и снова ушел с поля. А ребята тогда держались, держались, но на последних минутах всё же пропустили. Игровое было удаление. А не по игре, кстати, я лишь однажды удалился – уже потом, в Ахтырке, Оле­га Орехова обругал непечатно. Он пе­нальти поставил, ну а я высказал свое отношение к этому. Никаких претензий – законная красная карточка. И я спо­койно, можно сказать, толерантно ушел с поля. Что касается желтых – никогда не был паинькой, всегда любил контакт и искал его! Футбол – контактная игра.

 

МАТЧ, РАДИ КОТОРОГО ЖИТЬ

Сезон–2000/01 – достаточно про­вальный после двух успешных. И для ко­манды, и так совпало, что для тебя лично. Всего 13 матчей...

А я ведь всегда был очень подвержен травмам! Не знаю, в чем здесь причина – невезение, особенности телосложе­ния или еще что. Мышцы рвались пос­тоянно! У меня могло быть такое – только залечил за полтора месяца надрыв, вышел на тренировку и тут же получил зеркальную травму на другой ноге. Хоть плачь хоть смейся... После 24 лет такая напасть приключилась.

Ну а по игре с Фоменко у тебя не было никаких конфликтов?

Ни малейших. И намека не было. Михаил Иванович – один из лучших тренеров, кого я знаю.

Тем не менее, вы даже бастовать од­нажды надумали... А может, и не однаж­ды...

Да, это случилось, уже когда клубом руководил Фельдман. Задолженность тогда составила пару зарплат, но не в точной сумме дело. Мы, все игроки, за­ранее сговорились и поставили в извест­ность руководство – если задолженность не погасят, на игру не выйдем. Возмож­но, всерьез нашу угрозу не восприняли, во всяком случае, Фельдман с нами не встречался. И вот на предыгровой ус­тановке на базе объявляют состав, ну а мы: «Да, Михал Ваныч, всё понятно, но вы же помните – мы играть не будем!» Он: «Ну хорошо, едем на стадион, там разберемся. Только сумки возьмите с собой на всякий случай». Приезжаем где-то в 17, а игра в 18, как всег­да, вышли посмотреть поле, поздоровались с тренерами соперника, с игроками – а соперником был донец­кий «Металлург» Семена Иосифовича Альтмана... «Ребята, надо переодеваться». Все сидят. «Ребя­та, надо переодеваться!» Все сидят. «На разминку пора!» Все сидят. Через некоторое время в раз­девалке появился Фельдман. Он был очень обижен – мол, как вы можете так со мной поступать, я и так волоку на себе огромный груз, миллионы на вас трачу, покупаю Гецко, Паляницу и Мизина, выплачиваю вам задолженность за Бугая, а вы тут за два месяца.... У меня тоже могут быть труд­ности и вообще я вас не понимаю! После чего уходит, так и не сказав главного, не пообещав – закроет он задолженность, не закроет...

Полчаса до игры. А мы сидим в спор­тивных костюмах как ни в чем не быва­ло. У Михаила Ивановича лопается тер­пение, и он начинает просто к каждому подходить, по очереди разговаривать! Ну а тут встал Сергей Кандауров и сказал – у меня есть агент, я обязан выполнять контрактные требования – и стал пере­одеваться. Все сидят, один переодевает­ся... Потом появился и второй...

А кто был второй?

Я помню и второго, и третьего, но не скажу. Тем временем Михаил Иванович ко всем подошел, со всеми переговорил, и мы активно стали переодеваться. В это время команда уже с разминки должна была вернуться, а мы только начали пе­реодеваться! Так, чуть ли не в коридоре слегка размялись... Но обыграли их 3:1, хотя после первого тайма горели 0:1, с пенальти пропустили. Выиграли на каких-то эмоциях, хотя, казалось бы, отку­да им взяться?! Михаил Иванович зашел после матча в раздевалку и говорит: «Ну вот, ради таких матчей стоит жить, а вы играть отказывались!»

(Матч «Металлист» – «Металлург» (Донецк) – 3:1 (Осадчий, 68, Березовчук, 87, Пушкуца, 89 – Матвеев, 41, пен) состоялся 3 июня 2002 года, в предпос­леднем, 25-м туре того самого чемпи­оната, что едва не увенчался выходом харьковчан в еврокубки. Объедините все рассказанные здесь истории и вы по­лучите довольно цельную картину про­исходившего... Трудно играть без денег. Трудно, но можно. –А.Ф.)

 

ДОБРОДУШНЫЙ ГОЛЬДИН

Как получилось, что после четвертого места в 2002 году команда сразу спикиро­вала в первую лигу?

Если брать спортивную сторону... После первого круга мы шли не то на восьмом, не то на девятом месте, и тут «ушли» Михаила Ивановича. Логика была такая, как говорится, финансо­во-руководящая: зачем нам платить достаточно большую зарплату тренеру, когда у нас есть харьковские специа­листы, которые за гораздо меньшие суммы спокойно смогут занимать те же места в глубокой середине? Ска­зано – сделано: назначили Валентина Крячко. Чем это закончилось – извес­тно, семь поражений в восьми матчах, единственная победа – над «Таври­ей» в Харькове, где Виталик Пушкуца со штрафного на последних минутах забил, а команда сваливается на пос­леднее место. После чего в срочном порядке возвращают Фоменко, но уже идет одно к одному – невезение, какие-то ошибки дурацкие... Не должны мы были тогда вылетать, но вылетели.

Нет, всё же славная у нас была коман­да! Конечно, харьковский период – самый-самый для меня, и расставаться с «Металлистом» не хотелось страшно. Жена была в слезах, мы так прикипели к городу, полюбили его... Но такова фут­больная судьба – в клуб, вылетевший в первую лигу, пришел Виталий Данилов, главным тренером у него стал Геннадий Литовченко, а у него было свое видение, кто нужен и зачем нужен... «Металлист» ожидала новая судьба, новый виток. А у меня как раз закончился контракт.

Вариант с Ахтыркой сам нашел?

Да. Это сейчас футболист без аген­та выглядит как-то одиноко, а тогда мы сами устраивали свои судьбы. Среди всех нас агент, по-моему, только у Кандаурова и был.

А ты институт-то свой педагогичес­кий закончил?

Да, еще в Черкассах! Тогда ж четыре года учились, не знаю, как сейчас.

Диплом красный?

Нет уж, спасибо :–) И вот закончил я, взял подъемные от «Нефтяника», наодалживал денег еще и за 10 тысяч купил квартиру в Киеве, на Лесном массиве.

Почему же именно в Киеве?

Я почему-то всё время понимал, что уеду из Черкасс... Как-то так полу­чилось. Ну а жена – киевлянка! Правда, всё равно она была со мной – сначала в Ахтырке, потом шесть лет в Харькове. Правда, когда я уже второй раз пришел в «Нефтяник», то семью не перевозил, а в городе бывал наездами.

Как ветеран уже мог позволить себе некоторые вольности...

В смысле?

Ну, Шевченко летит на сбор в Изра­иль прямо из США, а Гольдин – в Ахтыр­ку из Киева. Этакое заочное соревнование в стиле «это мех шанхайского барса, посмотрите, как он играет на солнце!» :–) Было ощущение, что доигрываешь?

Нет, оно возникло только в «Княжей». К слову, тогда ее тренировал Олег Федорчук, которого называли «Украин­ским Моуриньо». Не знаю, какой смысл четко вкладывали в это прозвище и не имею чести быть лично знакомым с са­мим Моуриньо, но могу сказать, что у меня остались прекрасные впечатления от работы и общения с Федорчуком. Ум­нейший человек.

Создается впечатление, что тебе из­рядно повезло с тренерами. Или это ты такой добродушный, что у всех хорошие стороны высматриваешь?

Не добродушный – скорее, просто коммуникабельный. Возьмем Крячко – ну не видел он меня в команде, хотел он делать ставку на молодежь, пусть я и не был старым. Лез тогда из кожи вон на тренировках, хотел доказать... Это потом уже понял – если тренер тебя не видит в составе, то ты на тренировках можешь Луну с неба доставать, ничего это не изменит. Хочешь – сиди в запа­се и жди перемен, хочешь – уходи. Но то, что тренер посмотрит на тебя иначе, крайне маловероятно.

Был Леонид Иванович Ткаченко, ко­торый принял «Металлист» в 2000-м, когда Фоменко ушел на год в ЦСКА. Вот с ним не сложилось... Играть-то я играл по-прежнему, но комфортности какой-то не ощущал, ушла она. (Тогда-то и влетели 0:8 «Шахтеру». – А.Ф.) Ткачен­ко проработал полгода, потом главным тренером стал Виталий Шалычев.

А вместе с ним пришли Гецко, Мизин и Паляница.

И еще Кунденок, Есин... Сме­нилось тогда и руководство клуба – пришел Александр Борисович Фельдман.

Такие массовые закупки... Интересно, с чем они были связаны? С разводом нового хозяина на бабки или с сто амбициями?

Я не знаю, но могу предположить, что Александр Борисович футболом «горел» куда меньше, чем его отец, Бо­рис Яковлевич. Вот тот действительно переживал, он и в раздевалку мог к нам прийти, и тоже, кстати, курил – как Ра­пий, о котором я уже рассказывал:–) По­нятия не имею, насколько это правда, но у меня было ощущение, что Фельдману-младшему команду то ли навязали, то ли просто он оставался к ней достаточно равнодушен.

Это и привело в итоге к падению?

Кто знает. Может быть, конечно.

 

ОДА ХАРЬКОВСКОМУ БОЛЕЛЬЩИКУ

Утебя достаточно оригинальная для футбола национальность. Приходилось ли сталкиваться с известным к себе отно­шением?

У меня за всё время, по большому счету, был только один конфликт на этой почве, но я не хочу о нем распро­страняться. С тем человеком мы давно выяснили отношения, так что – забыто. Я достаточно отходчив, даже если каса­ется национального вопроса. Тем более, я полукровка :–)

По еврейским законам так и вовсе не еврей – по отцу ведь!

Точно :–) И если бы не тот эпизод в Харькове, я бы вообще ответил очень просто: ничего не было, никакого спе­цифического отношения не ощущал.

А с трибун ничего такого не неслось?

Нет. Повезло мне.

Типа «вот он промазал, а был бы ук­раинцем – попал бы точно!»

(Смеемся.) Нет, не доводилось слы­шать. Хотя у меня жена, сидя на трибуне, за этим следила. Она вообще, не будучи еврейкой, очень трепетно относится к таким вещам... Хотя даже странно, что меня не поминали – обязательно ведь найдется кто-то, кому нужно испортить атмосферу, то ли файер кинуть, то ли словом нехорошим обозвать. А вот сло­во «хохол» – оно обидное?

От контекста и от того, кто произнес, зависит. Когда украинец говорит – мол, мы, хохлы, такие-рассякие, это нормаль­но. Когда русский – совсем другое дело. Есть и другая точка зрения – что жиды и евреи это разные национальности...

И можно быть жидом, но не быть евреем :–) Так вот по отношению ко мне никаких оскорбительных выкриков не было. Но нужно же знать харьковского болельщика!

А в чем его особенность?

Всегда дружелюбный, всегда бла­годарный и очень сдержанный в своих оценках. Никогда у меня не возникало ни малейших конфликтов – например, когда с поля уходили или когда авто­графы доводилось раздавать. Конечно, я играл в другое время, когда не было такой сумасшедшей раскрутки, но всё же... Когда я только начинал играть за «Металлист», на матчи приходило от силы человек пятьсот и огромный ста­дион стоял пустой. Но уже ко второму кругу на трибунах стало собираться тысяч по пятнадцать – это в первой лиге! Можно сказать, что харьковский болельщик тогда очнулся от спячки. Он словно ждал где-то неподалеку – и когда наступила оттепель, мигом ока­зался рядом с командой.

Конечно, сейчас боление в Харько­ве вышло на новый уровень, сейчас оно просто, наверное, лучшее в Украине. Но начиналось оно – тогда. Пусть не во всем, пусть не судьбоносно, но свой вклад мы внесли и что-то болельщикам дали.

Не секрет, что среди фанатов до­статочно много фашистов и национа­листов, а приверженность этим идеям подразумевает и антисемитизм. Но они ухитряются делить евреев на полезных, «наших», и всех остальных. Очень «ло­гично».

Если отвечать серьезно, то, конеч­но же, подобное отношение, следует выжигать каленым железом – хороший еврей, плохой еврей, хороший негр, плохой негр... Но это же к органам охраны правопорядка. Если они захо­тят и по-умному возьмутся – наведут порядок очень быстро. Если захотят! Пример из жизни. Моего отца как-то сосед по дому окликнул – что-то вро­де: «Эй, жидок». Отец сделал вид, что не слышал, промолчал, но отправился к участковому и сказал – так-то и так, оскорбили по национальному призна­ку. Участковый вызвал того соседа и немножко с ним поговорил. С тех пор сосед обходил моего отца седьмой до­рогой. Это я к тому, что всего можно добиться – сил для этого предостаточ­но, нужно захотеть их приложить. И, разумеется, необходима законодатель­ная база.

(Когда я пересказал эту историю жене, она радостно спросила: «А как была фамилия того участкового?» :–) А.Ф.)

Спрашиваю как специалиста: впечат­ление от стадиона «Металлист»?

Европейский стадион со своим неповторимым, легко узнаваемым обликом. И не нужно говорить о ре­конструкции – я-то немало поиграл на старом «Металлисте», жил рядом, на Плехановской, так что уж как-нибудь могу оценить различия. Так вот: это совершенно новый стадион!

Но кое-что еще придется сделать, тре­бования и рекомендации УЕФА нарас­тают постоянно. И потому это «кое-что» – изрядного размера. Хотя, конечно, главное уже сделано, остается довести кое-то до ума.

Наверх